Петербург
окрашен для меня с некоторых пор в зеленоватый цвет, мерцающий и мигающий, цвет
ужасный, фосфорический. И на домах, и на лицах, и в душах дрожит зеленоватый огонек,
ехидный и подхихикивающий. Мигнет огонек — и не Петр Петрович перед тобой, а
липкий гад; взметнется огонек — и ты сам хуже гада; и по улицам не люди ходят:
заглянешь под шляпку — змеиная голова; всмотришься в старушку — жаба сидит и животом
движет. А молодые люди каждый с мечтой особенной: инженер обязательно хочет гавайскую
музыку услышать, студент — поэффектнее повеситься, школьник — ребенком
обзавестись, чтоб силу мужскую доказать. Зайдешь в магазин — бывший генерал за
прилавком стоит и заученно улыбается; войдешь в музей — водитель знает, что
лжет, и лгать продолжает. Не люблю я Петербурга, кончилась мечта моя.